Ищущий Битву - Страница 38

– Да уж! Выходит, этот старый дракон рэкетирует почти всю Европу, получая деньги за то, чтобы не выпускать Плантагенета.

– Несомненно. Прибавь к этому, что в замке Трифель, где он сидит, находится казна империи. Я полагаю, что наш незнакомый друг Оттон давно уже перекрыл все расходы на военные игры своего шурина.

– Обалдеть! Какая глыба! Какой матерый человечище! Кстати, Капитан, ты еще не выяснил, зачем этому гиганту мысли понадобилась наша маркизка?

– Пока не знаю. Однако, как утверждает наш источник, к женщинам, даже столь прекрасным, как леди Джейн, герцог равнодушен. Кстати, давно уже пора повидать ее.

Я дал шпоры коню, оставляя ветеранам Шамберга самим проводить пленников в замок.

Не успел я проехать и четверти лиги, как впереди замаячили фигуры Росса, неуклюже любезничающего с маркизой Венджерси и Меркадье, что-то вдохновенно втолковывающего внимательно слушающему Арсулу.

– А, это вы, – мило улыбнулась моя красавица, когда я приблизился к возку. Слова ее звучали так, будто я отъезжал минут на двадцать и наконец вернулся. – Я была очень удивлена, увидев Эдвара и не увидев вас и Рейнара. Кстати, как себя чувствует сопровождавший меня рыцарь?

– Боюсь, что неважно. Течение унесло его в сторону Везера.

– Ах, какая досада. У него сзади за поясом был мой стилет!

Глава двенадцатая

Когда судьба берется помогать отважным, остальным лучше держаться поодаль.
Бригадир Жерар

– Вы хотите спросить меня, куда я исчезла вчера утром? – обворожительно улыбнулась маркиза, когда мы наконец остались одни.

Я пожал плечами:

– Зачем мне это знать? Вы свободны в своих действиях, в своей любви, да и вообще свободны во всем, что пожелаете.

– Ну, не дуйтесь на меня. Я прошу вас. – Леди Джейн коснулась изящной ручкой моей небритой щеки и нежно погладила ее. – Я вовсе не такая плохая, как кажусь. Просто все произошло так быстро…

Я удивленно поднял на нее глаза. Маркиза продолжала говорить.

– Бренд нашел нас под утро, когда, кроме вахтенного, все спали. Я долго не могла решить, что же мне делать дальше. Поверьте, я бы с радостью осталась с вами и дальше, но… Кто я для вас? Одна из многих встреченных вами на пути красивых женщин?

Я пытался протестовать, но она решительно перебила:

– Нет? Что ж, еще хуже. Я помню свой вдовий долг. И хотя я ни на минуту не раскаиваюсь в том, что было между нами, однако перед небом – это величайший грех, мой милый рыцарь. Увы!

Она печально вздохнула и опустила глаза долу, отчего стала еще милее.

– А кроме того, я хорошо помню, что толкнуло вас помочь освободить моего покойного супруга. Можно ли было как-то стеснять ваши действия, быть для вас обузой? Подумайте, простила бы я себе, если бы из-за меня, из-за моих бед и невзгод наш славный король хотя бы один лишний день томился в темнице?! В этих тяжелых думах решилась я бежать от вас, не оставив себе даже времени на прощание. Простите меня, мой рыцарь, и прошу вас, не оставляйте меня без поддержки в этой чужой стране…

Последние слова леди Джейн почти прошептала. В ее лучезарных глазах блеснули незваные слезинки, и она резко отвернулась, пытаясь скрыть свою слабость.

– Как же вы попались? – спросил я будничным голосом, стараясь хоть как-то сменить печальную тему.

– Не успели мы выехать на дорогу, как нас догнал отряд преследователей, посланный из замка Ройхенбаха.

«Наверняка тот самый, который Лис отправил по следу Бренда. Надо ж было так глупо вляпаться? Вот же ж олух царя небесного! Такую операцию провалил! Да и я – тоже хорош. Проспал все на свете. Расслабился, понимаешь ли!»

– Рон погиб сразу, – продолжала маркиза, отвернув от меня лицо. – Стрела попала ему в горло. – Она неожиданно громко всхлипнула. – Бедный мой братик!

– Как – братик?

– Жена Бренда была моей кормилицей. Она родила дочь Мериэн и кормила нас обеих. Бренд всегда мечтал иметь дочь, а рождались сыновья. Четверо сыновей. Рон был младшим. А потом…

– Что ж было потом?

– Мериэн часто болела. Однажды, нам тогда было года три, наш священник сказал, что для избавления от хворей ей надо совершить паломничество в Кентербери и просить об исцелении чудодейственный лик Божьей матери горной…

Возвращаясь, они, Мериэн и моя кормилица, заночевали в каком-то селении. Кто ж знал, что там началась чума? Бренд очень горевал. Если бы не сыновья, он точно бы наложил на себя руки. Это с тех пор он стал таким угрюмым. Я была для него единственной отрадой.

Мать свою я не помню. Увы! Она умерла при родах. Бренд заменил мне и отца, и мать. Отец все время где-то сражался и лишь изредка возвращался в замок, привозя с собой неизменные горы трофеев. Пока однажды, в каком-то большом сражении, его раненый конь не опрокинулся и отец, падая, не повредил себе спину. После этого три года он едва вставал с постели. Теперь он, слава богу, ходит и временами даже садится в седло, но о прежней жизни уже не может быть и речи.

Так что Бренд и его сыновья все эти годы были моей семьей. Знаете, до последних лет Бренду нельзя было покидать владения моего отца. Ему угрожала смерть, но, когда я вышла замуж, он все равно приехал в Венджерси и стал жить там, невзирая на запреты и смертельную опасность для жизни.

«В этом весь Бренд, – горько усмехнулся я про себя, – невзирая на запреты и смертельную опасность для жизни… К сожалению, в колоде у судьбы не только красные карты!»

Маркиза замолчала и задумчиво поглядела в узкое окно донжона, приспособленное более для стрельбы, чем для вентиляции и освещения комнаты.